Какие же мы, в сущности, дети! Редкие капли дождя барабанили по макушкам прохожих, по крышам авто, по стеклам солнечных очков и по цветным лепесткам зонтиков предусмотрительных граждан. Кто-то бежит в объятия общественного транспорта, кто-то недоверчиво вглядывается в помутневшее, кое-где плешивое небо, так, словно вот-вот начнет грозить тучам кулаком, как нашкодившему сорванцу, помешавшему серьезным дядям и тетям. А этот сорванец только еще больше расходится: капли стали чаще и точнее попадать в цель. Дети проснулись от навеянной жарой дремы, отцепились от озабоченных укрытием родителей и устремились в сторону луж. Мамочки – за ними, с энтузиазмом вытягивая чад из произвольных городских водоемов, сами нет-нет, да и встряхнутся, расправят плечи, а в глазах туманом пролетают воспоминания босоного-свободного детства с запахом луговых трав и колючей крапивой. Кто-то усиленно толкается, пытаясь стать начинкой для троллейбуса, а кто-то, словно случайно, задерживается у выхода, ловя капли и Continue reading
Детство заиграло ;)
Старый парк
Будний вечер, старый парк, неспешные разговоры, смех, трепет ветерка, сварливое бурчание голубей и возбужденное чириканье лохматого воробья – все это волшебным образом смешивается в весенний городской коктейль, пахнущий липкими почками и пасхальными пирогами, городской духотой и свежестью парка. Удивительно, но этот период ранней весны, неспешно завоевывающий, совсем не сопротивляющийся город, гармонично совмещает в себе все оттенки города, смешивает все его ароматы, как талантливый парфюмер, чувствующий все слишком тонко, чтобы быть простым смертным. Он осторожно собирает каждый аромат, взвешивает его на легких весах еще голых веток, настаивает на зелени молодой поросли и, после тщательнейшего отбора, дарит свой шедевр оттаявшему после зимы городу, подбирая свой букет под каждый вариант стремительной смены настроений. Так, в самый красивый город на третьей планете от центрального тела Солнечной системы, раскаленного плазменного шара, типичной звезды- Continue reading
Кто не учился, тому не понять, как хочется есть, когда хочется спать….
Фото Веры Величко
Кто не учился, тому не понять, как хочется есть, когда хочется спать….
Эта забавная фраза, приглянувшаяся мне около года назад на одном из сайтов, посвященных жизни студентов, в тот момент показалась мне просто удачным каламбуром и ничем большим, однако, все нужно пережить. Подтрунивая над старшими друзьями, уже прошедшими чистилище школьных экзаменов и централизованного тестирования, я часто повторяла её, ожидая увидеть скептическую ухмылку или даже удивление, но, что-то мне не везло. Все как один, товарищи по несчастью тяжело вздыхали и молчали, самые оптимистичные – злорадно улыбались и многозначительно закатывали хитрые глаза к потолку. Что же, пока я не училась, мне действительно было не понять.
В начале сентября, разбирая многочисленные записи на своем компьютере, я снова натолкнулась на страницу с забавными высказываниями, в числе которых была и эта философская фраза. В предвкушении чего-то нового, неизведанного, магическая сила языка и воображения, обильно удобренная рассказами тех же старших друзей-студентов и громкими речами преподавателей, несущих мысль о тяжести труда и неотвратимости отчисления в случае его отсутствия, изобразила картину достойную качественного фильма ужасов. Призраки бессонных ночей и многочасовых занятий высели в воздухе, а ветер доносил тяжёлый пыльный запах старых и ядовито-манящий новых книг. Старые часы, много лет провожавшие меня в школу, теперь, казалось, ускорили свой бег на зло всем моим попыткам успеть как можно больше. Напряженность нарастала…
Continue reading
Приветик, блин!
Я нормально отношусь к сленгам, к всевозможным “аффтар жжот”, “баян” и к прочей непонятной не живущему в интернете человеку терминологии. Я даже иногда её понимаю, хотя сама все же употребляю их очень редко, почти никогда. Меня ничуть не оскорбляет совершенно безобразный язык закоренелых двоечников – так называемый “албанский”. Кстати, кто придумал ему это идиотское название, я не знаю, ведь этот набор из ошибок всех двоечников столетия никакого отношения к Албании не имеет, и иметь не может. Но если нравиться – пользуйтесь, тем более, что это что-то вроде кори: один раз переболел, потом на всю жизнь прививка, и чем раньше переболеешь, тем лучше.
Я не ханжа, которая в своей речи пользуется высоколитературным языком 19 столетия. Я пользуюсь обычною “народнаю моваю” – языком, далеко ушедшим даже от языка интеллигенции двадцатых. В повседневной жизни я пользуюсь еще так называемой «трасянкой» — смесью белорусского и русского языков, щедро приправленной билингвистическим сленгом, именно поэтому я сейчас не стану громко вопить о «разгуле и американизмах», иначе это будет из серии «пасмяяўся чыгун з катла…». Меня задевают люди, неумело использующие тот же сленг, чтобы показаться круче (умнее, образованнее, Continue reading
О чудо!
или Попытка перевода белорусской народной песни на английский язык для ознакомления одной юной особы, заинтересованной в нашей национальной культуре
Oy o lozie aziarechka
Tam plavala viedarechka
S sasnovej klopki, dubova denca
Ne curaysa mayo serca
Yano plavala, plavala
Try dni plavala z vadoyu
Vyydie dhiauchyna, vyydie rybchyna
Pagavorim my s taboyu
Continue reading
Рецензия на фильм «Апельсиновый сок»
Простая, даже где-то банальная история – такие всегда трогают зрителя. Она – просто девушка с кучей долгов, оставшихся от пропавшего невесть куда мужа, со старыми родителями, без денег, но с оптимизмом и желанием жить. Он – просто миллионер, «русский барин», вернувшийся на родину из солнечной Калифорнии, чтобы поправить здоровье, но, как оказалось, чтобы просто умереть. Слишком богат, чтобы иметь хороший характер, слишком измотан жизнью, завистью и ложью, чтобы не разбираться в людях, слишком мелочен на первый взгляд, но и слишком мудр. Весь слишком. Он нанимает сиделку – её — и врача, парня, выступающего за узаконивание эвтаназии. И снова все слишком, но уже для них: слишком придирчив, слишком заносчив и груб, слишком невыносим и… слишком влюблен, чтобы жить после рокового разговора.
В этом фильме происходит много странного, много непонятного, ещё больше грустного, но это не сказка, это жизнь, которая иногда просто заканчивается, не дожидаясь, пока мы напишем «The End». Просто жизнь с грустью, радостью, непониманием, любовью, разочарованием, своей тонкой философией, слишком тонкой, чтобы постичь её, но и слишком очевидной, чтобы, споткнувшись однажды, не задуматься.