Каждый продукт имеет свой срок годности: мой любимый йогурт – меньше пяти дней, молоко – до месяца, техника – до нескольких лет, а есть ли срок годности у человеческих отношений? Есть ли разница в условиях хранения для дружбы, любви, влюбленности и знакомства? Есть ли для человеческих эмоций консерванты идентичные натуральным и нужны ли они? Слишком много вопросов, и иногда мне кажется, что я схожу с ума, пытаясь подобрать к ним ответы, такое впечатление возникает, словно я пытаюсь соединить неподходящие кусочки огромного пазла-репродукции «Черного квадрата» Малевича. Пытаясь сопоставить и сравнить, я не могу понять причин, почему случайно заведенное знакомство в лифте может длиться годами, переживая многочисленные штормы и подводные камни, а выстраиваемые годами отношения разлетаются как ваза из хрупкого китайского фарфора. Есть ли вообще инструкция к человеческим отношениям, когда стоит говорить правду, а когда лучше солгать, когда подойти и извиниться, а когда упорно стоять на своей правоте, рассекая все доводы ослиным упрямством. Я долго пыталась сохранить эти отношения, я не замечала Continue reading
Дружба или консервант идентичный натуральному?
Рифмуется с любовью
Талантливый человек талантлив во всем. Еще раз убедилась в этом, просмотрев фильм «Рифмуется с любовью» с Анной Ковальчук в главной роли. Анна Ковальчук – русская актриса, известная разноплановыми ролями в театре и кино, участием в телевизионных проектах – имеет за плечами приличную фильмографию и работу с разными киностудиями, однако эта работа Анны, пожалуй, самая близкая сердцу белорусских телезрителей, так как снят фильм национальной киностудией «Беларусьфильм» и в честь белорусских врачей-гематологов.
Фильм, снятый по сценарию Юлии Лешко, рассказывает о 15-летней девочке Марине, заболевшей лейкозом. Родители убеждены, что их ребенка способны вылечить только за границей, но белорусский врач-онколог Ольга Николаевна утверждает, что девочку надо лечить только здесь и, несмотря на то, что у Марины оказывается редкая группа крови, а её мать не может стать донором из-за беременности, врачу удается спасти жизнь маленькой пациентки.
Я люблю…
Я люблю, когда теплый летний ветер перебирает волосы. Я люблю чувствовать, как они переливаются в потоках и блестят на солнце, как легкий аромат гранатового шампуня сливается с запахом скошенной травы и уходящей духоты летнего дня. Я люблю, когда ты становишься моим ветром, перебирая мои выгоревшие пряди и легонько целуя каждую.
Я люблю чувствовать себя маленькой и беззащитной в объятиях мягких трав, а еще больше я люблю, когда ты обнимаешь меня за плечи, немного собственнически, но очень нежно, словно я могу растаять, как дым нашего догорающего костра. Я любуюсь в этот момент тобой, понимая, что эти огненные отблески никогда не достигнут блестящего совершенства твоих глаз, их красный цвет никогда не будет настолько манящим, каким для меня бывает робкий, чуть розоватый цвет твоих губ.
Кто не учился, тому не понять, как хочется есть, когда хочется спать….
Фото Веры Величко
Кто не учился, тому не понять, как хочется есть, когда хочется спать….
Эта забавная фраза, приглянувшаяся мне около года назад на одном из сайтов, посвященных жизни студентов, в тот момент показалась мне просто удачным каламбуром и ничем большим, однако, все нужно пережить. Подтрунивая над старшими друзьями, уже прошедшими чистилище школьных экзаменов и централизованного тестирования, я часто повторяла её, ожидая увидеть скептическую ухмылку или даже удивление, но, что-то мне не везло. Все как один, товарищи по несчастью тяжело вздыхали и молчали, самые оптимистичные – злорадно улыбались и многозначительно закатывали хитрые глаза к потолку. Что же, пока я не училась, мне действительно было не понять.
В начале сентября, разбирая многочисленные записи на своем компьютере, я снова натолкнулась на страницу с забавными высказываниями, в числе которых была и эта философская фраза. В предвкушении чего-то нового, неизведанного, магическая сила языка и воображения, обильно удобренная рассказами тех же старших друзей-студентов и громкими речами преподавателей, несущих мысль о тяжести труда и неотвратимости отчисления в случае его отсутствия, изобразила картину достойную качественного фильма ужасов. Призраки бессонных ночей и многочасовых занятий высели в воздухе, а ветер доносил тяжёлый пыльный запах старых и ядовито-манящий новых книг. Старые часы, много лет провожавшие меня в школу, теперь, казалось, ускорили свой бег на зло всем моим попыткам успеть как можно больше. Напряженность нарастала…
Continue reading
Scusa ma ti amo (прости меня, я люблю тебя)
Еще Пушкин писал: «любви все возрасты покорны». Не знаю, читал ли итальянский режиссер Федерико Моччиа Пушкина, но даже если нет, то это не станет для него откровением, так как он – автор замечательного фильма о любви. Нет, о Любви. Так будет правильно. Не стану рассказывать сюжет – иначе вам просто не захочется его смотреть – но немножко, совсем чуть-чуть введу вас в курс дела.
Он – успешный рекламщик в возрасте «далеко за тридцать», которого совсем недавно бросила любимая почти невеста. Она – взбалмошная выпускница школы с верой в любовь и мечту (снова не верно — Любовь и Мечту), одинокая и ищущая приключений на свою модную мини-юбку. Однажды они сталкиваются (да так, что на крыле его авто остаётся приличная вмятина), и юная нахалка просто врывается в его жизнь, даже не вытерев ноги о коврик у двери. И начинается…
Приветик, блин!
Я нормально отношусь к сленгам, к всевозможным “аффтар жжот”, “баян” и к прочей непонятной не живущему в интернете человеку терминологии. Я даже иногда её понимаю, хотя сама все же употребляю их очень редко, почти никогда. Меня ничуть не оскорбляет совершенно безобразный язык закоренелых двоечников – так называемый “албанский”. Кстати, кто придумал ему это идиотское название, я не знаю, ведь этот набор из ошибок всех двоечников столетия никакого отношения к Албании не имеет, и иметь не может. Но если нравиться – пользуйтесь, тем более, что это что-то вроде кори: один раз переболел, потом на всю жизнь прививка, и чем раньше переболеешь, тем лучше.
Я не ханжа, которая в своей речи пользуется высоколитературным языком 19 столетия. Я пользуюсь обычною “народнаю моваю” – языком, далеко ушедшим даже от языка интеллигенции двадцатых. В повседневной жизни я пользуюсь еще так называемой «трасянкой» — смесью белорусского и русского языков, щедро приправленной билингвистическим сленгом, именно поэтому я сейчас не стану громко вопить о «разгуле и американизмах», иначе это будет из серии «пасмяяўся чыгун з катла…». Меня задевают люди, неумело использующие тот же сленг, чтобы показаться круче (умнее, образованнее, Continue reading